Знакомство
Aug. 22nd, 2011 11:16 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
radadarЧтобы правильно понимать все дальнейшее, нужно, пожалуй, небольшое предисловие. Несколько поверхностное, ну так и я тут в роли фанатствующей блондинки.
В конце мая - начале июня сорок первого года немцы взяли Крит. Нельзя сказать, чтобы им это легко далось, героизм и упертость немцы проявили отменные; однако же устроились они на острове всерьез и надолго. А тем временем на нем еще оставалось множество английских солдат. И, в общем-то, несмотря на поддержку местного населения уютно им там ни разу не было. Да и местное население тоже счастья особого не испытывало. Надо что-то делать. Секретные службы начали эвакуацию, естественно, тайную, а параллельно вели там некую деятельность, сочетавшую сбор информации и формирование подполья. Они же, правда, энтузиазм подпольщиков и партизан активно и придерживали - но это уж другой разговор.
А было британских офицеров там - раз-два и обчелся, причем буквально: один-два человека на весь остров, плюс с ними один передатчик с радистом и одни на двоих ботинки. Укрывались в горах, в пастушьих хижинах. Жрать нечего, холодно, немцы преследуют шаг в шаг, передатчик вечно ломается, а на шее еще толпа английских солдат, которые хотят домой к маме, а в плен отчего-то не хотят (хотя многие и сдавались, что уж). Так и прошла зима 41/42, самая тяжелая для миссии. А дальше началась историйка вокруг Эль Аламейна, и стало уж совсем не до Крита.
И вот на 23 июля сорок второго года запланирована очередная операция по эвакуации. На пустынном берегу Трипити целая толпа народу ждет военный корабль. А корабля нет. Ну нет. Народ начинает несколько нервничать, потому что месяцем раньше бравые английские парни, пытавшиеся свалить на подводной лодке, встретились с немецкими частями и едва ноги унесли. И теперь немцы рыщут по всему побережью.А жрать по-прежнему нечего, потому что еду-то привозили, но куда-то она делась. Усушка, утруска. И вот в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое - корабль! Ура? ура-то ура, но корабль пришел не тот. "Поркьюпайн" пришел, дикобраз то бишь. Тридцать мест и ни копейки больше. И уплыли на нем партизан по прозвищу Сатана и разведбригада.
А остальные сидят на пляже и чего-то, странное дело, недовольны. И греки, и англичане.
И тут высаживается из лодочки у края ущелья фигура.
Такой весь красивый из себя.
Типа я капитан Ли Фермор.
Ну они его хвать-похвать и решили уже судить военно-полевым судом, как шпиёна немецкого. И зарэзать большим кынджалом. Ли Фермор говорит: да свой я, свой, братцы. А за ним маячит бледный и тоже новоприбывший сержант Вайт и тоже что-то такое лепечет и в доказательство передатчик демонстрирует. Передатчик-то их и спас. Не будут же немцы передатчик подбрасывать.
Капитан Ли Фермор так потом в рапорте и написал: "ситуация довольно противная".
А начальство ему и отвечает, цитирую:
"К сожалению, ситуация в Западной пустыне не позволяет дальнейшей эвакуации в ближайшем будущем... Политика по работе с местным населением будет определена на основе вашего рапорта о противности ситуации и совещаний в Каире".
Но в Каире ни до чего определенного не досовещались.
А Ли Фермор стал действовать.
И об этом - в следующем посте.
В конце мая - начале июня сорок первого года немцы взяли Крит. Нельзя сказать, чтобы им это легко далось, героизм и упертость немцы проявили отменные; однако же устроились они на острове всерьез и надолго. А тем временем на нем еще оставалось множество английских солдат. И, в общем-то, несмотря на поддержку местного населения уютно им там ни разу не было. Да и местное население тоже счастья особого не испытывало. Надо что-то делать. Секретные службы начали эвакуацию, естественно, тайную, а параллельно вели там некую деятельность, сочетавшую сбор информации и формирование подполья. Они же, правда, энтузиазм подпольщиков и партизан активно и придерживали - но это уж другой разговор.
А было британских офицеров там - раз-два и обчелся, причем буквально: один-два человека на весь остров, плюс с ними один передатчик с радистом и одни на двоих ботинки. Укрывались в горах, в пастушьих хижинах. Жрать нечего, холодно, немцы преследуют шаг в шаг, передатчик вечно ломается, а на шее еще толпа английских солдат, которые хотят домой к маме, а в плен отчего-то не хотят (хотя многие и сдавались, что уж). Так и прошла зима 41/42, самая тяжелая для миссии. А дальше началась историйка вокруг Эль Аламейна, и стало уж совсем не до Крита.
И вот на 23 июля сорок второго года запланирована очередная операция по эвакуации. На пустынном берегу Трипити целая толпа народу ждет военный корабль. А корабля нет. Ну нет. Народ начинает несколько нервничать, потому что месяцем раньше бравые английские парни, пытавшиеся свалить на подводной лодке, встретились с немецкими частями и едва ноги унесли. И теперь немцы рыщут по всему побережью.А жрать по-прежнему нечего, потому что еду-то привозили, но куда-то она делась. Усушка, утруска. И вот в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое - корабль! Ура? ура-то ура, но корабль пришел не тот. "Поркьюпайн" пришел, дикобраз то бишь. Тридцать мест и ни копейки больше. И уплыли на нем партизан по прозвищу Сатана и разведбригада.
А остальные сидят на пляже и чего-то, странное дело, недовольны. И греки, и англичане.
И тут высаживается из лодочки у края ущелья фигура.
Такой весь красивый из себя.
Типа я капитан Ли Фермор.
Ну они его хвать-похвать и решили уже судить военно-полевым судом, как шпиёна немецкого. И зарэзать большим кынджалом. Ли Фермор говорит: да свой я, свой, братцы. А за ним маячит бледный и тоже новоприбывший сержант Вайт и тоже что-то такое лепечет и в доказательство передатчик демонстрирует. Передатчик-то их и спас. Не будут же немцы передатчик подбрасывать.
Капитан Ли Фермор так потом в рапорте и написал: "ситуация довольно противная".
А начальство ему и отвечает, цитирую:
"К сожалению, ситуация в Западной пустыне не позволяет дальнейшей эвакуации в ближайшем будущем... Политика по работе с местным населением будет определена на основе вашего рапорта о противности ситуации и совещаний в Каире".
Но в Каире ни до чего определенного не досовещались.
А Ли Фермор стал действовать.
И об этом - в следующем посте.
