![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Между внутренней и внешней стенами Каркассона - жара, пыль, тихо. Под защитой двойных стен, в городе - аромат цветов, лавки с пестрым сувенирным барахлом, гомон туристов. Своего рода диснейленд девятнадцатого века, и нет, я не оговорилась: руины средневекового замка восстановил некто виолле-ле-дюк, человек широко известный в узких кругах. Поэтому все в городе настоящее, да не совсем, да не до конца: достроены гордые башни, выведены арки, долеплены горгульи, и даже в соборе хор поет нечто из репертуара донских казаков; а уж рыцари, дающие шоу у стены и вовсе ничему не соответствуют.
Однако.
Древние стены стоят на римских фундаментах, конские копыта взрывают песок арены, воркуют голуби в машикулях, блекнут росписи с сарацинами и крестоносцами в башне, площади Гран Пют и Пти Пют заливает солнце, в соборе же пестроцветье витража с древом Иессеевым. В лавках - сыры и колбасы, и сласти ручной работы, и хлеба, и литье, и глиняные миски. И тут же часовщик, и муж дарит мне часы на шнурке.
Солнечные, вот в чем штука.



Однако.
Древние стены стоят на римских фундаментах, конские копыта взрывают песок арены, воркуют голуби в машикулях, блекнут росписи с сарацинами и крестоносцами в башне, площади Гран Пют и Пти Пют заливает солнце, в соборе же пестроцветье витража с древом Иессеевым. В лавках - сыры и колбасы, и сласти ручной работы, и хлеба, и литье, и глиняные миски. И тут же часовщик, и муж дарит мне часы на шнурке.
Солнечные, вот в чем штука.


